Глава XIV. Суд Нгоньямы. Охота на людей

Когда Нгоньяма загрыз телку вождя, у него были все основания предполагать, что он обеспечен провиантом по крайней мере на несколько дней. На следующий день он вернулся к своей добыче, но телка пропала бесследно. Обнюхав землю, Нгоньяма узнал, что в дело снова вмешался этот вечный путаник - человек.

Лев отправился разыскивать телку, а запах привел его к краалю вождя, где пылали костры. Он сердито заворчал, потому что на огне поджаривалось мясо его телки. Вокруг костров сидели мужчины, и лев видел, как они отправляют себе в рот куски мяса. Поодаль стояли женщины и дети и терпеливо ждали, когда их повелители утолят голод. Наконец мужчины уступили место у костров своим женам и приготовились слушать вождя, который должен был назначить день жертвоприношения.

Внезапно тишину прорезал гневный рев льва. Вождь пугливо посмотрел в темноту и заковылял по направлению к своей хижине. За ним последовал знахарь. Оставшись наедине со своим советчиком, вождь сказал:

- Бауэна хочет сразиться с хромым львом. Только храбрый человек пойдет на такое дело.

- Да, великий черный вождь, - ответил хитрый знахарь, - на такое дело пойдет только храбрец, который хочет захватить власть.

Лицо вождя оставалось бесстрастным, но глаза его сверкнули.

- Бауэна - один из лучших индуна, - сказал он. - Юноши идут за ним. Если отнять у него жизнь, они будут роптать. А если он убьет льва, народ воздаст ему почести.

Это был тонкий намек, но знахарь понял, чего требует от него повелитель.

- Я совещался с гадальными костями, - заявил он. - Они требуют жертвы. А жертвой должен быть мальчик, не воин. Мальчик, сын достойного отца.

- Если этого требуют кости...

- Да, великий вождь. В жертву нужно принести не Бауэну, а его сына. Нехорошо,- тихо добавил знахарь, - когда слуга осмеливается соперничать с вождем.

- Мм... - замычал вождь, грозно сверкнув глазами.

- Я все сказал, - робко отозвался знахарь. - Великий дух предка меня предостерегает.

Вождь вернулся к народу. Сначала он изъяснился в любви к верному своему слуге Бауэне, а затем объявил, что дух предка приказывает народу принести в жертву сына Бауэны. По словам вождя, дух предка удостоил Бауэну великой чести. Жертва будет принесена у дерева баобаб следующей ночью, когда взойдет молодой месяц.

Бауэна поклонился вождю, завернулся в одеяло и пошел домой. Прошел он в тридцати шагах от Нгоньямы, притаившегося в траве, и в этот момент был на волосок от смерти. Нгоньяма замурлыкал, готовясь перейти в наступление, а индуна остановился и, посмотрев в темноту, увидел две светящиеся точки. Лев заколебался, зная, что прошли те времена, когда он мог одним прыжком покрыть расстояние в тридцать шагов, а Бауэна, презирая опасность, пошел своей дорогой. Войдя в хижину, он выгнал оттуда женщин и приказал позвать сына. Здесь, под покровом темноты, воин сообщил мальчику о предстоящем испытании.

Мальчик схватил отца за руку, спрятал голову в складках одеяла и стал всхлипывать.

- Ты мужчина, - сказал отец. - Человек умирает только один раз. Будь храбрым.

Услышав эти слова, мальчик перестал плакать. Он мужчина! Отец назвал его мужчиной.

Мальчик смело поднял голову.

- Байэт, мой вождь! - воскликнул он.

Индуна, подавив вздох, коротко сказал:

- Я буду там с тобой.

Он притянул к себе сына, чего никогда раньше не делал, и эта неожиданная ласка успокоила мальчика.

Нгоньяма долго бродил вокруг крааля в тщетной надежде чем-нибудь поживиться, а под утро, глухо рыча от голода, вернулся в свое логовище. Вечером его разбудил барабанный бой. Он встал, почувствовал острый голод и сразу пришел в отвратительное настроение. Барабанный бой действовал на него раздражающе и словно притягивал к себе.

Спустившись в долину, лев направился в ту сторону, откуда доносились звуки и, крадучись, вышел на поляну, где рос гигантский баобаб. К дереву был привязан маленький мальчуган, а подле него стоял барабанщик.

Справа от баобаба выстроились в ряд мужчины.

Нгоньяма, припав к земле, подполз ближе и притаился за кустом. Терпеливо наблюдал он разыгравшуюся перед ним сцену. Сначала он посмотрел на мальчика, худенького, стройного, связанного по рукам и по ногам, потом перевел взгляд на воинов и наконец на барабанщика.

Обязанность барабанщика исполнял знахарь, а барабаном служило дупло баобаба, на которое туго был натянут кусок кожи. Глухой монотонный бой напомнил льву крик птицы-трубача. Может быть, этот барабан был живым существом? Сначала лев вздрагивал при каждом ударе, но вскоре успокоился. Ни на секунду он не спускал глаз со знахаря. А мальчик, прислушивавшийся к гудению барабана, терпеливо ждал конца испытания. Воины стояли поодаль мрачные, безмолвные. Все они ненавидели знахаря, но не смели восстать против жертвоприношения, так как знахарь пользовался покровительством вождя и жестоко карал ослушников.

Яркий серп молодого месяца всплыл над грядой облаков, и луч света скользнул к баобабу.

Замер барабанный бой. Знахарь, указывая рукой на небо, протяжно возгласил:

- Дух приближается к жертве. Дух крадется в ночи. Дух с горящими глазами, острыми зубами и длинными когтями.

Мальчик задрожал, тоскливо всматриваясь в темноту. Он приоткрыл рот и стал всхлипывать.

- Человек умирает только один раз, - раздался спокойный голос.

Мальчик медленно повернул голову в ту сторону, откуда донеслись эти слова. Увидев высокую фигуру человека, стоявшего перед рядами воинов, он сразу успокоился. Больше он не спускал глаз с отца.

Знахарь с утонченной жестокостью издевался над своей жертвой. С языка его срывались слова, насыщенные ненавистью и вселявшие ужас. Он прыгал, приплясывал, визжал, размахивая руками, гримасничая, кривляясь.

Нгоньяма ощетинился, услышав эти пронзительные вопли. Они пугали его и в то же время разжигали злобу. Голодными глазами следил он за каждым движением знахаря, а когда тот поворачивался к нему спиной, лев приближался на несколько шагов.

Знахарь устал; пот лил с него ручьями. Дико вращая глазами, повернулся он к мальчику, и в эту минуту воины увидели льва, притаившегося в траве на расстоянии нескольких шагов от знахаря.

Люди оцепенели от страха. Вздох пробежал по рядам.

Знахарь заметил, что зрители потрясены, но волнение их объяснил своим умением воздействовать на людей. Вытянув руку, он указал куда-то в темноту и крикнул:

- Смотрите! Великий дух приближается!

Нгоньяма рванулся вперед. Знахарь дико завизжал, когда тяжелая лапа опустилась на его голову. Лев, размахивая хвостом, секунду стоял над своей добычей и смотрел на воинов, которые не смели пошевельнуться. Потом он вонзил зубы в плечо человека, приподнял его и, волоча по земле, ушел в темноту.

Бауэна бросился к сыну, перерезал веревки и, схватив мальчика на руки, громко закричал:

- Байэт, великий вождь! Дух твоих предков сам выбрал себе достойную жертву. Он отказался от моего сына, который еще мал и недостоен такой великой чести.

Эти слова были вызовом, брошенным вождю. В тишине ночи слышно было, как мурлычет лев над своей добычей.

- Мальчик, - сурово сказал индуна, - сложи песню в честь нашего великого черного вождя.

Ребенок, прошедший через тяжкое испытание, решительно выступил вперед и запел песню в честь великого вождя, чей слуга - знахарь - оказался недостойным своего господина.

Разгладились морщины на лбу вождя. Прислушиваясь, как лев грызет кости, он усмехнулся и- стал подшучивать над знахарем, который сам попал в яму, вырытую им для другого.

Воины стали ударять ассегаями по щитам, а Нгоньяма, встревоженный шумом, поднял голову. Затем он встал и потащил свою добычу в заросли.

В ту ночь он не вернулся в свое логовище среди гранитных глыб, так как Бауэна устроил в честь вождя военную пляску. В непривычном шуме было что-то зловещее, и лев ушел в соседнюю долину искать новое логовище.

В этой долине, спустя два дня, он загрыз женщину, которая шла за водой, а на пятый день подстерег мужчину.

Нужно было что-то предпринять, так как опасность угрожала всем обитателям деревушки. Вождь призвал одного из своих советчиков, который несколько дней назад получил звание придворного знахаря и должен был исполнять обязанности своего злополучного предшественника.

Но новый знахарь был человек осторожный. Он заявил, что еще не надеется на свою магическую силу и не может войти в сношение с духом, который обитает в хромом льве. Но он знает одного человека, способного вести дело со львом. Это следопыт Махамба из Уа Бакка.

Вождь щелкнул пальцами и послал за Бауэной.

- Хо, Бауэна, возьми отряд в десять человек и приведи ко мне Махамбу - того, что победил львицу.

Индуна вернулся в свой крааль и глубоко задумался. Быть может, вождь хочет убрать его с дороги. Быть может, он - Бауэна - вернувшись домой, узнает, что все его имущество перешло в руки вождя. Он постарался прогнать неотвязные мысли, но все-таки поделился своими подозрениями со старшей женой. Потом стал загибать пальцы на руках и, дойдя до девятого, сказал:

- В этот день я вернусь.

Старшая жена взяла понюшку табаку и призадумалась.

- Если что-нибудь случится, - сказала она, - отряд твоих воинов встретит тебя в этот день. А я позабочусь о том, чтобы послать нашего сына в крааль моего отца. Там хромой лев ему не страшен.

- Положи мяса в мешок, - сказал индуна, одобрительно посматривая на свою супругу.

- Охи! - засмеялась она. - Не в первый раз я снаряжаю в путь моего мужа. Не заботься ни о чем.

Незадолго до полудня Бауэна и десять лучших его воинов гуськом шли по тропинке, пересекающей долину. Нгоньяма поднял свою огромную лохматую голову и долго смотрел им вслед. Он уже пристрастился к человеческому мясу. Прошли те времена, когда запах человека казался ему отвратительным. Теперь человек был единственной доступной для него добычей. Убить его было легко, но Нгоньяме приходилось близко подкрадываться к добыче, так как больших прыжков он делать не мог. Последнее время ему редко удавалось застигнуть врасплох мужчину, женщину или ребенка, потому что все держались настороже.

Следует заметить, что лев, преследующий крупную дичь, нуждается в большей сноровке и сообразительности, чем лев - охотник за человеком. Выследить антилопу, наделенную острым чутьем, гораздо труднее, чем подкрасться к человеку, у которого обоняние, зрение и слух развиты сравнительно слабо. Но лев, охотящийся за людьми, сталкивается с другого рода трудностями. Он должен приноравливаться к привычкам человека. На ночь человек прячется в хижину, тогда как лев предпочитает охотиться именно ночью. Отказываясь от своих привычек, лев сначала ждет терпеливо случая подстеречь человека днем. Если по каким-либо причинам его постигает неудача, он в конце концов преодолевает страх перед ночными кострами, проламывает изгороди и иногда врывается ночью в хижины. Для обитателей крааля набеги хищника являются подлинной трагедией, и очень возможно, что по вине львов-людоедов возникло немало туземных суеверий. Зная, что где-то поблизости рыщет лев, туземец дрожит в темноте, и малейший шорох приводит его в ужас. Вот почему он населил ночь злыми духами и самые естественные явления объяснял присутствием таинственной силы.

Лев, охотящийся на людей, проявляет бесконечное терпение, осторожность и лукавство. На охоту он выходит во всеоружии. Вес его равен весу трех человек; он наделен огромной силой и мужеством; все привычки и уловки дичи хорошо ему знакомы, все тропы изучены. Никто не может сказать, когда и с какой стороны ждать наступления. Если расставлены в деревне караульные, то можно с уверенностью сказать, что лев появится как раз там, где его никто не ждет.

Нгоньяма в совершенстве изучил крааль и его окрестности, знал все водоемы, все тропинки и хижины. Зверь, наделенный инстинктами, повел войну с людьми, одаренными разумом. В данное время никакая опасность ему не угрожала, так как туземцам он внушил суеверный ужас. Воины не смели убить его, пока оставался нерешенным вопрос, кто вселился в него - дух ли какого-нибудь великого воина либо просто злой дух.

Между тем новый знахарь старался разведать, к кому из своих подданных вождь относится с неприязнью. Основываясь на симпатиях и антипатиях вождя, знахарь должен был наметить следующую жертву. Народу он внушал, что хромой лев не простой хищник, но пристанище могущественного духа, которого можно умилостивить только жертвоприношением. Неудивительно, что обитатели деревни пришли в уныние и знахаря своего боялись не меньше, чем льва.

А вождь и не помышлял о том, чтобы отряд воинов убил льва. Подобно всем деспотам, он хотел воспользоваться удобным случаем, чтобы расправиться с теми своими подданными, которые были популярны и могли оспаривать у него право на власть. Он мечтал завладеть их имуществом, уделив малую толику тем, кто был ему предан. А на льва он смотрел как на сообщника, помогающего захватить добычу.

Разве он, вождь, не делает для своего народа все, что только в его силах? Разве не послал он самого смелого своего индуну за Махамбой, который умеет составлять волшебные зелья? Но, конечно, в дороге какое-нибудь несчастье может постигнуть Бауэну.

Эти соображения вождь высказал в присутствии своих советчиков, а затем устремил взгляд на Сегунгу, который, как было ему известно, не любил Бауэны. Помолчав, вождь снова заговорил:

- Чтобы Махамба явился сюда целым и невредимым, я пошлю еще пятьдесят человек под командой Сегунги, верного моего индуны.

Сегунга втихомолку снарядился в путь, но жены его спутников выболтали секрет, а старшая жена Бауэны догадалась, что мужу грозит опасность. Она прокралась в хижину своего брата, и брат с отрядом воинов вышел из деревни на пять часов раньше, чем Сегунга,